Руководитель: Родин А.Г. (Москва)
Отчет из библиотеки Московского городского туристского клуба №5534
8 августа - 25 сентября 1997 г.
Вид туризма - парусно-пеше-водный.
Район путешествия - Северная Монголия, Восточный Саян.
Маршрут - пос.Монды, пос.Турт, оз.Хубсугул, пос.Хатгал, горы Хорьдол-Сарьдак, р.Гунын-Гол, пик 3351 м, Дархатская котловина, сплав по рекам Мунгарайгин-Гол, Бахтыхын-Гол, Шишхид-Гол, Кызыл-Хем, Каа-Хем, пос.Сарыг-Сеп.
Средства сплава:
а) озеро Хубсугул - парусный катамаран, четыре понтона объемом около 2 800 литров;
б) р.Мунгарайгин-Гол, р.Бахтыхын-Гол, р.Шишхид-Гол до устья Хара-Барайгин-Гола - два катамарана, суммарный объем понтонов тот же;
в) р.Шишхид-Гол, Кызыл-Хем - Каа-Хем - плот, 6 понтонов, общий объем около 4 500 литров;
Сроки проведения похода: с 8 августа 1997 г. по 25 сентября 1997 г.
Количество ходовых дней - 38.
Количество пройденных километров - 1 085.
Количество участников - 6 (список группы приведен в главе 2).
Енисей! Одна из величайших рек Мира и самая многоводная в России. Любой школьник знает: Енисей впадает в Северный Ледовитый Океан. А где его начало? Люди, неплохо знающие географию, наверное, скажут: "Где-то в Саянах". Немногие ответят более конкретно: "Енисей начинается от слияния двух рек - Бий-Хема и Каа-Хема. Но это далеко не точно.
Первые русские, вышедшие на берега огромной сибирской реки, встретили здесь племена эвенков (тунгусов). От них они узнали ее название - Иоанеси (Большая вода). Отсюда пошло русское название Енисей, постепенно распространившееся на все течение реки от Ледовитого Океана до границы с Тувой.
В административных границах Тувы Енисей, до слияния Бий-Хема и Каа-Хема, называется Улуг-Хем( Великая река). Но и эти две реки далеко не самые истоки Енисея. Какая из них главный исток? Казалось бы, ответ на этот вопрос содержится в переводе Тувинских названий: Бий - Большой, Каа - Малый, Хем - река (отсюда русская транскрипция на современных картах: Большой Енисей и Малый Енисей). Но на самом деле эти названия не соответствуют реальности. И по количеству воды, и по протяженности Каа-Хем превосходит Бий-Хем. Как это могло случиться? Рискнем выдвинуть следующую гипотезу:
Племена, жившие на территории современной Тувы (уйгуры, кыргызы), издревле расселились почти на всем протяжении Бий-Хема до самых его верховий (озеро Кара-Балык). Освоены были и множество его притоков в обширной Тоджинской котловине. Каа-Хем же примерно в 150 км выше Кызыла уходил в труднопроходимое ущелье, где люди не жили. В низовьях Каа-Хем течет среди множества островов и проток, что скрадывает количество воды. Естественно, что для древних тувинцев первая река была Большой, а вторая Малой.
Признает "главенство" Малого Енисея и Большая Советская Энциклопедия. В ней приводятся цифры длины Енисея с Бий-Хемом (4092 км) и Каа-Хемом (4102 км).
Но и это не совсем точно, так как географическая путаница продолжается.
Дело в том, что в свою очередь Каа-Хем не главный исток Енисея, так как значительно меньше системы рек своего правого притока реки Кызыл-Хем(Красная река).
Этот очередной географический парадокс также объясним исторически. Сначала люди обживают лишь низовья и верховья Каа-Хема (котловина вокруг современного поселка Кунтуртук). Естественно, они знают, что это одна и та же река. Открытая ими позже труднодоступная река, сливающаяся с Каа-Хемом, получает свое название и автоматически переходит в разряд притока. "Преимущество" Кызыл-Хема уже фиксирует не энциклопедия, а географическая наука. В учебнике по физической географии для студентов географических факультетов (Гвоздецкий Н.Л., Михайлов Н.И. Физическая география СССР), без приведения цифр длины, истоком Каа-Хема указывается Шишхид-Гол (в другой транскрипции Шишгид-Гол), естественное продолжение Кызыл-Хема.
У границы Монголии и России Кызыл-Хем делится на три реки: правая - Билин, стекая с "Большого Саяна", целиком принадлежит России, левая - Бусэин-Гол - служит естественным пограничным рубежом с Монголией, центральная - Шишхид-Гол, практически целиком расположена в этом государстве. Шишхид-Гол не только является естественным (по направлению) продолжением Кызыл-Хема, но и значительно больше двух других притоков.
Выше долины трехречья Шишхид-Гол втягивается в глубокое труднопроходимое ущелье. Горы высотой более 3-х километров вплотную подступают к реке. На протяжении около 100 км здесь нет ни только человеческого жилья, но и конных троп. Первые монгольские юрты появляются лишь у впадения правого притока реки Тенгисин-Гол. Отсюда долина резко расширяется и вскоре Шишгид-Гол вступает в пределы Дархатской котловины, образуя обширное озеро Дод-Нур.
Выше озера это уже сверх равнинная река, - множество озер, проток, стариц, болот. В этом хитросплетении русел Шишгид-Гол получает новое имя Бахтахын-Гол. Где кончается одна река и начинается другая, не знают даже сами монголы. Некоторые вообще считают, что название Шишгид-Гол относиться лишь к реке ниже озера Дод-Нур. Объяснить эту еще одну географическую загадку Енисея мы уже не можем.
В самом конце Дархатской котловины, когда Бахтахын-Гол начинают стискивать горы, он делится на примерно равные два истока: Гунын-Гол и Мунгарагийн-Гол. Какой из них главный, этот седьмой в названиях Енисея? Географические карты, справочники и энциклопедии не давали ответа.
Мы взяли на себя смелость решать эту задачу, поставить конечное имя в цепочки семи названий: Енисей, Улуг-Хем, Каа-Хем, Кызыл-Хем, Шишхид-Гол, Бахтахын-Гол, ...
Располагая картой масштаба 1:200000, еще в Москве мы сделали несколько "топографических открытий":
Первое. Предполагаемые истоки Енисея - реки Гунын-Гол и Мунгарагийн-Гол - берут свое начало соответственно с южной и северной стороны хребта Дод-Тайгасын-Нур, главная вершина которого, вторая по величине вершина Саян (3351 м), безымянна.
Второе. Хребет Дод-Тайгасын-Нур небольшой по протяженности (всего 15 км), имеет 6-10 вершин высотой более 3-х километров и является крупнейшим водоразделом Саян. Огромный по протяженности (многие сотни километров) хребет Большой Саян служит водоразделом всего лишь рек бассейна Енисея и Ангары, а маленький Дод-Тайгасын - это водораздел бассейна Енисея и Селенги. Практически из одной точки с разных склонов пика 3351 воды тающих ледников разбегаются в разные стороны, чтобы, проделав тысячи километров, слиться опять вместе в среднем течении Енисея. Водный круговорот (Енисей, Ангара, Байкал, Селенга) огромен по площади(около миллиона кв. км).
Третье. Гунын-Гол и Мунгарагийн-Гол примерно одинаковы по продолжительности и площади бассейна, но теоретически второй должен быть больше первого, так как рождается на самых высоких, а, значит, снежных пиках хребта. Но на топографической карте в нижнем течении Мунгарагийн показан пунктиром как пересыхающий?
Четвертое. Намечая пути подъема на пик 3351 м, мы выяснили, что штурмовать его проще с южной стороны, то есть перейдя из верховий Гунын-Гола в верховья Дэлгэр-Мурэн. Карта двухсоттысячного масштаба достаточно хорошо передает рельеф местности. Мысленно представляя его себе, мы поняли, что долина Мунгарайгин-Гола гораздо более красива, чем долина Гунын-Гола: цепь озер в скальных берегах, крутые взлеты на террасы, где возможны водопады, и так далее. Поэтому нам хотелось подходить к пику по нему. Но масштаб карты не позволял четко разобраться в маршруте самого восхождения. С этой стороны были показаны сплошные цирки, окружающие вершину с севера и северо-востока. Конечно, можно было сделать траверс, подняться с юга и спуститься с севера (или уйти назад, если спуск окажется невозможным). Но траверс означал подъем на пик с тяжелыми рюкзаками, и мы от него отказались. От самой идеи идти по Мунгарайгин-Голу отказаться было трудно, и с большими сомнениями мы все же решили рискнуть идти по нему.
Конечно, это очень интересное занятие: сидя под торшером в удобном кресле, разглядывать карту. Мы провели за ним, наверное, не один час, и казалось, представляли хребет Дот-Тайгасин-Нур до последней вершины. Но даже картины, нарисованные нашим смелым воображением, померкли перед грандиозностью увиденного.
Добраться от озера Хубсугул до реки Гунын-Гол можно двумя путями: на машине в объезд через центр аймака г. Мурэн по очень плохой дороге или напрямую на лошадях через горы Хорьдол. По деньгам и по времени эти варианты примерно равнозначны. Мы выбрали лошадиный: во-первых, это было интересней, чем трястись в кузове по пыльной дороге, во-вторых, найти лошадей в Хатгале значительно проще, чем машину. Весь груз разместился на четырех монгольских конягах. Проводник тоже ехал на лошади, мы шли пешком. Переход (около 90 километров) занял у нас три дня. Путь шел по населенным монголами долинам рек и детально позволил познакомиться с бытом этого народа.
Вопреки нашему первоначальному представлению, монголы - не кочевники и живут оседло. Лишь немногие имеют два местожительства: юрту в степи и дом в поселке. Основная же масса аратов живет постоянно на территориях, издревно принадлежащих их родам. Поэтому редко когда встречается одинокая юрта отшельника. В основном это стойбища: иногда юрт десятки, если позволяет территория, чаще не более пяти. Здесь живут уже ближайшие родственники. За землю пока не платят, но, по слухам, скоро будет принят закон об ее аренде. Некоторые, как мы называли "новые монголы", имеют кроме юрт "коттеджи": деревянные из бревен или досок дома, размером 3х6 м, в массе своей без окон. Щели в стенах и на крышах замазаны кизяком. Пакли и мха здесь не существует, впрочем, как и стекол.
Убранство юрт стандартно: в центре чугунная печка, по стенам железные кровати с панцирной сеткой, напротив входа, у дальней стены, огромный расписной сундук, на котором, как правило, большой китайский двухкассетник. Как они им пользуются в отсутствии электричества - загадка.
Какие-либо предметы религиозного культа отсутствуют. Лишь в немногих юртах под самой крышей имеются причудливый деревянный орнамент из символических знаков.
Много детей самых разных возрастов. Даже грудные младенцы предоставлены сами себе: ползают по земляному полу, что-то ищут, тащут в рот. Дети старше уже выполняют работу по хозяйству. Типична картина, когда какая-нибудь девчушка лет 5-7 верхом на лошади пригоняет с гор отару овец. Лихо соскочив с лошади, она едва на цыпочках достает до ее гривы. Как залезает? - еще одна загадка.
Вопрос с туалетом, где в округе все видно до горизонта, решен очень оригинально: метрах в 30 от юрты буквой "п" сбито несколько жердей. Они могут закрыть вас максимум на полметра от земли, так что, сидя на корточках, можно курить и созерцать окрестности.
Монголы - народ очень ненавязчивый. Если вы к ним сами не подойдете, они вас как бы не замечают, хотя их, конечно, интересует ваше появление. Просто здесь не принято соваться в чужие дела. Ни разу никто из них у нас ничего не попросил, хотя все наши просьбы выполнялись быстро и охотно. Пить они, конечно, пьют, и "веселый" монгол, скачущий на лошади, далеко не редкость. Но по той же причине вопрос о наличии у нас спирта ни разу не поднимался. Более того, когда мы уходили в горы, то, кроме катамаранов, оставили на попечении монголов 10-литровую канистру спирта. Канистра была возвращена в целости и сохранности. Сами мы с ними не пили и спирт не предлагали даже за услуги. И не потому, что было жалко, просто не хотелось покупать их гостеприимство и бескорыстие. Если вы подошли к монгольской юрте, вас обязательно в нее пригласят. Можно войти, не церемонясь, если хозяев нет на улице. Тут же на маленьком столе появляется угощенье: какой-то очень твердый сыр, масло, кефир и производные от него. Мясо - редкость, но обязателен напиток под названием горячий чай: смесь жирного сарлычьего молока, зеленого чая и соли. Пища, хотя и необычна (например, в кефире не тонет даже ложка), но нам нравилась, и мы охотно заходили в гости. Платить ни за что не надо, впрочем, если вы предложите деньги, они наверняка не откажутся. Но лучше угостить детей какими-нибудь конфетами или жвачкой. Это вызывает огромную радость, причем у родителей даже большую.
Народ очень музыкальный: чтобы не делал монгол, он поет. Пел даже начальник полиции в Турте, сидя в своем кабинете и проверяя наши паспорта. Но особенно красивы песни в горах, когда уже в темноте отары возвращаются к юртам. Заунывность восточной мелодии как нельзя лучше гармонирует с окружающим ландшафтом, и, не зная слов, мы понимали, что в этих песнях вся жизнь этого трудолюбивого, своеобразного и красивого народа.
Сам переход к Гунын-Голу оказался не труден. Отличная тропа везде, временами это даже отрезки проселочной дороги. От Хатгала через невысокий перевал мы перешли в долину реки Бэрхэмшийн-Гол. Затем длинный тягучий перевал на реку Харон-Талын-Гол. Самого перевала как такового нет. Просто с огромного болотистого плоскогорья в обе стороны стекают ручьи. Самым красивым отрезком маршрута оказался подъем по реке Цохихын-Гол к перевалу Цохехын-Доба (2385 м). Подъем довольно крут, тропа камениста, узкое ущелье, высокие горы (2806 м). На перевале молитвенное место: огромный шалаш из стволов сухих деревьев, неизвестно как сюда поднятых. Он весь увешан цветными лентами и лошадиными черепами. Спуск круче подъема, но не длинен. Лесная тропа уже через 15 километров приводит у поселку Тугел (Улан-Ула).
К этой реке у нас было несколько предвзятое отношение. Ставку мы делали, конечно, на Мунгарайгин-Гол, в верховьях которого был "наш" пик. Но для "чистоты эксперимента" следовало исследовать верховья и этого истока.
В пределах Улан-Улы Гунын-Гол делится на множество проток. Самая полноводная - левая. Воды вполне достаточно, чтобы плыть на плоту. Здесь мы разделились на две группы. Трое со всем грузом отправились на Мунгарайгин-Гол, чтобы найти место для строительства катамаранов и договориться о возможности оставить их и часть вещей под присмотром монголов (на время нашего восхождения на пик). Трое других, уже верхом на лошадях, "поскакали" изучать верховья Гунын-Гола. От Улан-Улы тропа в истоки ведет через перевал Булагийн-Даба (2011 м). Перевал несколько в стороне от лесистого ущелья Гунын-Гола, расположенного выше поселка. Поэтому мы его не видели, и возможность сплава по нему осталась невыясненной. Воды там явно будет достаточно. Наверняка есть пороги. Их проходимость и актуальность такого сплава возможно выяснят наши последователи.
От Булагийн-Дабы тропа, практически не теряя высоты, идет по склонам хребта Дод-Булагийн-Нуру, огибая его с юга. Постепенно склон выполаживается, и мы выходим в обширное болотистое плоскогорье. Леса нет. Много речушек самых разных направлений. Все текущие налево - притоки Гунын-Гола. Какой из них основной, понять невозможно, тем более, что есть те, что текут направо, к Мунгашийн-Голу.
Километрах в пяти, в северной части плоскогорья, высится громада хребта Дод-Тайгасын-Нур. Нужная нам вершина не просматривается. В левой части хребта угадывается распадок. Наверное, "главный" Гунын-Гол вытекает оттуда. Троп по болотам нет, а сухие места лишь на холмах, где высятся огромные камни. Обход плоскогорья-болота по отрогам окрестных гор занял бы много времени. Решаем пробиваться к замеченному распадку в хребте напрямую, но вовремя спохватываемся: разобраться во всем здешнем речном месиве у нас просто не хватит времени. Поэтому мы возвращаемся назад к Мунгарайгин-Голу, тайно надеясь, что этот исток будет не меньшим по воде, а, главное, четче выражен.
Ниже Улан-Улы, километрах в трех, Гунын-Гол собирается в одно русло. Здесь до его выхода в пределы Дархатской котловины лесистое ущелье. Порогов нет. Что-то вроде мелкой шиверы с несильными прижимами и небольшими сливами. Все вполне проходимо даже на плоту.
К реке Мунгарагий-Гол мы вышли несколько ниже ее выхода в пределах Дархатской котловины. По левому берегу здесь невысокие горные отроги, поросшие лесом (лес далеко от воды). Правый берег - голая степь, усыпанная юртами. Одного русла у реки не существует: множество проток, старых высохших русел. Становится понятно, почему на карте в этом месте она обозначена пунктиром. Но как только горы начинают стискивать реку, поток собирается в одно русло.
Воды ни чуть не меньше, чем в Гунын-Голе. По совету монголов переходим на левый (орографически) берег, где идет основная тропа. Брод около полуметра глубиной, течение сильное, переходим "таджикской стенкой", по кругу взявшись за руки. Количество юрт сильно уменьшается, последняя - в районе впадения притока Мунгашийн-Гол. Далее долина резко сужается. Уклон реки возрастает. Почти сплошной порог со множеством камней. Каньонов нет, и река просматривается хорошо. Этот участок реки интересно было бы пройти. Но мы уже оставили катамараны внизу, а затаскивать их сюда было некогда. К тому же такое прохождение заняло бы целиком день, два (в кое-каких узких проходах между камней катамараны надо протаскивать), что опять выливалось в потерю времени.
В ущелье начинается лиственный лес с небольшими полянами, но это не надолго. Постепенно он пропадает, уступая зарослям карликовой березы и ивы. Отличная конная тропа идет по склону долины, часто спускаясь и переходя болотнистые луга. Здесь она теряется в царстве огромных кочек. Ведет тропа к зимним пастбищам. Зимники (загоны для скота и избушки без окон) встречаются через каждые 3-5 км до самого озера Мунгараг-Нур, но летом они не обитаемы, и уже до самых гор монголов мы не встречали. Уклон реки падает, и она спокойно течет по многочисленным перекатам далеко от тропы.
За озером Мунгараг-Нур долина поворачивает налево, основная тропа уходит в право на перевал в верховья реки Хугийн-Гол. По Мунгарагийн-Голу еще километров 5-8 (до второго озера) тоже существует тропа, правда, хуже основной.
С этого поворота открывается вид на пик 3351. Долина как раз упирается прямо в него. Отсюда он кажется неприступным: скальный цирк в центре с языками ледников, скальные бастионы по левому гребню, и лишь путь через правую соседнюю вершину, возможно, проходим. Но и там, в районе перемычки, есть резкий, почти вертикальный взлет, проходимость которого вызывает сомнения. Устраиваем базовый лагерь в конце второго (от поворота долины) озера. Здесь самый край леса. Дрова для костра (кустарник) можно найти и выше, поднявшись на две террасы и пройдя два озера. Вот только возможен ли выход на вершину оттуда? Времени на разведку нет. Решаемся на штурм по виденному нами снизу пути на рассвете следующего дня. Холодную ночь, полную тревог и сомнений, скрашивает черное звездное небо.
Прямо из базового лагеря, по левому притоку начинаем подъем. После резкого взлета выходим в небольшую, но широкую долину. Перед поворотом долины направо еще один резкий взлет. Пика нашего не видно, и по карте определяем направление подъема на левый склон. В этом месте, в самом верху хребта, видна желтая осыпь. Подъем продолжительней и круче первых двух. Вылезаем на плато. Здесь уже начинаются снежники. Наш пик опять не виден, но видна нужная нам соседняя вершина. Путь к ней идет через нагромождение огромных камней. Затем подъем на обширный висящий над цирком снежник. Сложных скальных участков не видно, и мы обрадовано идем вперед. Снег неглубок, подъем на снежник и путь по нему особых трудностей не доставили. Гораздо трудней оказался сам траверс вершины. Обойти слева или справа было проблематично из-за крутизны склонов. Решаем идти прямо через вершину. Скользкие обледеневшие глыбы и расщелины, забитые снегом, осложняют подъем. Лишь поднявшись на самый верх прямо, перед собой видим наш пик. К нему ведет узкий скальный гребень, а затем метров двести крутого подъема по снежно-ледовому склону. Погода отличная, ветра почти нет, и кажется, что уже ничто не помешает нам покорить гору. На этой первой вершине устраиваем перекус, а потом начинаем проходить ребро. Сначала довольно крутой спуск, а затем начинаются бесконечные перелезания. Огромные скалы и обломки камней. Весь путь по перемычке занял у нас более часа. Скальный взлет, который мы видели из долины, обходим (облезаем) по левому (по ходу) склону. За ним непродолжительный, но крутой кулуар выводит нас к последнему подъему. Между каменных осыпей ледяные участки чередуются со снежными. Снег на этой высоте уже превратился в фирн, и временами приходится бить ступени. Температура минусовая, но ветра нет, и пуховки остаются в рюкзаках.
В пять часов вечера мы вступаем на вершину. Весь подъем из базового лагеря занял восемь часов. К вечеру нагретый в долинах воздух был не таким прозрачным, но все равно увиденная панорама впечатляла: горы, горы и горы! Со всех сторон бескрайнее море гор, и лишь где-то далеко на востоке угадывалась чаша Дархатской котловины. Прямо под нами, среди цепи голубых озер начинал свой путь Енисей. Позади стена скального цирка обрывалась в изумрудную зелень озера истоков Селенги.
Время было уже позднее. Предстоял тяжелый спуск к базовому лагерю, и на вершине мы были всего минут 15-20. Успеваем сфотографироваться с российским флагом, сложить небольшой тур и написать записку, где предлагаем назвать доселе безымянную гору "Пик 850-летия Москвы" в честь юбилея нашего любимого города.
С вершины намечаем маршрут спуска. Оказалось, можно идти не по пути восхождения. Траверсируя северный склон пика, возможно спуститься в предвершинный цирк. Дальнейший путь был не виден, но выбора у нас нет: на известный маршрут через соседнюю вершину не хватает светлого времени, а главное, - сил. Будь что будет. Скорее вниз! Спуск оказался очень тяжелым: сплошная длительная осыпь из крупнокаменного курумника. В цирке под пиком ледяное озеро, из которого вытекает тоненький ручеек, перекрыть который можно ступней ноги. Не думая о том, что это и есть одна из величайших рек мира, просто жадно пьем воду. Еще один небольшой перекус, и идем неведомо куда.
Енисей теряется в камнях, журча где-то глубоко. Упираемся в скальный обрыв цирка. Внизу очередное озеро, но непонятно, как к нему слезть. Забирая вправо, находим опять крупно каменную осыпь и пробираемся по ней. Так продолжается еще несколько раз, с той лишь разницей, что теперь ручей не теряется, а спадает с очередной террасы водопадами. Везде крупный курумник, который преследует нас до самого базового лагеря. Понимаем, что первоначально выбранный вариант подъема оказался значительно лучше. Наверное, в лоб по этим огромным камням мы просто бы не поднялись.
В лагерь мы пришли уже затемно безмерно уставшие, но бесконечно счастливые.
На другой день встали поздно, но дневку для отдыха устраивать не стали. Скорее вниз. Нас уже манила к себе виденная с горы Дархатская котловина и сплав по верховьям Енисея.
Радиальный выход к пику "850-летия Москвы" от Гунын-Гола занял у нас шесть дней.
Сплав по Мунгарайгин-Голу мы начали несколько ниже его правого притока - реки Мунгшийн-Гол. Были построены два катамарана. Размеры их примерно одинаковы. На одном плыли двое с основным грузом, на другом - четверо.
В начале сплава на реке много проток. Течение быстрое. Всегда необходим учет воды, ушедшей и пришедшей. Просчитавшись, вы рискуете оказаться в каком-нибудь безводном русле. Много коряг в самых неподходящих местах. Некоторые обойти проблематично. На одном из корневищ флагманский катамаран получил пробоину и чуть не затоп. Разбои продолжаются до самого слияния с Гунын-Голом. На стрелке встаем и пытаемся определить, какая река больше. Воды примерно одинаково. Поразмышляв, волевым решением и единодушно провозглашаем Мунгарайгин-Гол главным истоком Енисея.
От слияния река уже называется Бахтахын-Гол. Примерно до поворота генерального течения на юг он течет в безлесной долине. Много мелей. Течение хотя и медленнее чем в Мунгарайгин-Голе, но все же ощутимо. По берегам монгольские юрты. Пасется скот: овцы, коровы, козы, яки, сарлыки, небольшие табуны лошадей. Встретили даже верблюдов, которых чуть не задавили. Корабли пустыни паслись прямо в реке, наверное, "запасаясь водой".
Постепенно количество юрт уменьшается, Бахтыхын-Гол входит в довольно густую тайгу. Есть даже ель. Течение замедляется, вода мутнеет, размывая глинистые берега. Меандры русла, и без того большие, становятся просто огромными. Иногда это приводит к анекдотическим ситуациям: голоса с катамарана, ушедшего далеко вперед, вдруг начинают доноситься откуда-то сзади.
Сплошной лесной участок непродолжителен, и вскоре тайга начинает чередоваться с лугами. Впрочем, вдоль правого берега почти всегда имеется какая-нибудь растительность. Разветвление русла на две протоки (после которого, как выходило по нашей карте, река получает название Шишхид-Гол), мы не нашли. Наверное, в настоящее время его просто не существует. Песок, переносимый рекой, перегораживает протоки, ежегодно изменяя географию реки. Не нашли мы и входа в озеро Дод-Цаган-Нур, которое затерялось где-то слева.
За мостом (проходит дорога в поселок Дзолен) начинается полоса болот и озер. По берегам густые заросли лиственного леса. Много проток, и опять следует заняться учетом прихода и ухода воды. По возможности выбирайте левые протоки, чтобы кратчайшим путем выйти к склонам гор Дархатской котловины. Там главное русло. Добраться туда не просто. Хотя склоны гор и служат ориентиром, но найти выходы из озеровидных расширений подчас трудно. Путь подсказывает слабое течение.
Перед озером Додот-Нур Шишхид-Гол снова собирается в единое русло, и в высоких плоских берегах закладывает грандиозные петли. Есть места, где по берегу между излучинами всего метров триста, а по реке вы проплывете километров шесть!
Впадает Шишхид-Гол в озеро почти напротив поселка Цаган-Нур. Отсюда до него четыре с половиной километра, и он хорошо виден. Вблизи поселка мест для стоянки нет (нет дров). Поэтому, если вы собираетесь там ночевать, дровами лучше запастись заранее. Красивое озеро Дод-Нур расположено на высоте 1538 метров над уровнем моря. Протяженность с севера на юг около 20 километров. Наибольшая ширина 6 километров. Примерно в центре озера существует горло, резкое сужение до 500 метров. Во время сильного ветра в горле большие волны. В конце горла лесистый остров, где можно встать лагерем. Отсюда до паромной переправы, где кончается основное озеро, около 4 километров. Далее последуют опять озеровидные расширения, но это уже не Дод-Нур, а Шишхид-Гол.
В озере много рыбы: таймень, ленок, хариус, пелядь, муксун, белорыбица. Отдельные экземпляры тайменей превышают 20 кг по весу. Разнообразен и животный мир Дархата. Монголы не занимаются охотой, и зверье здесь практически не пугано. Много пернатых . Из водоплавающих разнообразие уток: крохали, нырки, огари, кряковые и какие-то вообще диковинные экземпляры. Гнездятся гуси. Семейства лебедей практически в каждой старице и в каждом озерке. Из пернатых хищников - коршуны, орланы, ястребки. Много хищников и сухопутных. По несколько раз в день мы видели переплывающих реку и рыщущих по берегам волков и лисиц. Зайцы вытаптывают в кустарнике хорошо заметные тропы, и их можно ловить петлями. О сусликах и говорить нечего: безлесные берега сплошь усеяны их норками. На лесных участках встречаются белка и норка. Это обилие живности вносит разнообразие в откровенно скучное плавание по Дархатской котловине. Не будь его, мы, наверное, пожалели о потраченном здесь времени.
Трудно оценить общий километраж сплава. Напрямую (по линейке) от озера Дод-Нур до начала Бахтахын-Гола около 80 километров. С учетом огромных петель, даже если взять скромный коэффициент извилистости 3 получается 240 километров. Это примерно согласуется с нашими мускульными усилиями и со временем прохождения. В общей сложности мы затратили на сплав по Дархатской котловине 6 дней, плывя ежедневно не менее 10 часов. Если принять скорость катамарана под веслами как равную 4 километрам в час, то выходят те же 240 километров.
Несколько слов о поселке Цаган-Нур. Он довольно большой, имеются два или три магазина, в них можно пополнить запас продуктов: мука, сахар, рис, чай - все, что там есть.
В советское время сплав по Шишхид-Голу осуществлялся нелегально. Это не афишировалось и, конечно, мы не претендуем на безусловно полное описание. Но во всяком случае, что касается московских групп, осваивавших этот маршрут, многое нам известно.
Достоверно, что первая попытка сплава по Шишхид-Голу относится к 1971 году, когда группа под руководством Николая Федосеева ставила себе такую задачу. Дождливое лето того года внесло коррективы. Просидев из-за непогоды 5 дней в Кырыне и не дождавшись вылета в Орлик, группа вынуждена была добираться до реки Тиссы пешком через перевал Нуху и далее сплавляться по верховьям Оки. В общей сложности было потеряно почти 2 недели, и пришлось уйти на запасной вариант - изведанный Билин. На следующий год группа под руководством Валерия Чумакова (куда входил участник маршрута 1971 года - Анатолий Родин), успешно перейдя границу в верховьях реки Сырхой, осуществила сплав на деревянном плоту по рекам: Дэртурек-Гол, Тенгисин-Гол, Шишхид-Гол. До конца маршрут пройти не удалось. Причин две. Во-первых, плот был сделан из лиственницы, а, значит, был очень тяжелым. В малую воду он просто намертво застрял в огромных камнях порога Плотины. Во-вторых, непрерывный просмотр реки в труднопроходимом ущелье занял много времени, и новый плот строить было уже некогда. Группа ушла пешком в поселок Уш-Бельдыр. Эту попытку, безусловно, следует признать первой состоявшейся. Во всяком случае, тщательно просматривая реку по всему ущелью Шишхид-Гола, прокарабкавшись по обоим его берегам, мы не встретили не только следов пребывания туристских групп, но и вообще пребывания здесь когда-либо человека.
Через четыре года группа под руководством все того же Чумакова, но уже на большой резиновой лодке, начав сплав опять же с Дэртурек-Гола, проходит все ущелье до Уш-Бельдыра. Конечно, на таком судне было невозможно пройти самые мощные пороги реки. Они были обнесены. Но безусловным успехом следует считать то, что появилась первая устная лоция всей реки.
В 1980 году группа под руководством Анатолия Родина, начав сплав с другого притока Тенгисина, реки Тулэгтег-Гола, на понтонном плоту в среднюю воду, успешно прошла все пороги Шишхид-Гола и далее по Кызыл-Хему и Каа-Хему приплыла в поселок Сарыг-Сеп.
Маршрут приобретает популярность, и в 80-е годы еще несколько московских и сибирских групп успешно проходят его.
В 1990 году две московские группы уходят на Шишхид-Гол. Одна - под руководством Родина - выходит туда новым путем. Начав сплав по Балыктыг-Хему и Каа-Хему, мы перешли на Бусэин-Гол, сплавились по нему до устья реки Сайлыг-Гол и, перейдя государственную границу, через перевал Сайлыг-Даба (2161 м) вышли в верховья левого притока Шишхид-Гола реки Джаваш-Гол. Другая группа - под руководством Дедова - идет обычным путем через Тенгисин-Гол. Обе эти попытки заканчиваются печально. Монголы, обеспокоенные участившимися нарушениями границы со стороны России, обустраивают на стрелке Тенгисин-Гола пограничный пост и аррестовывают группу Дедова. Группа Родина, хотя и осуществляет первопрохождение реки Джаваш-Гол, но уже на Шишхид-Голе при перевороте плота на выходе из Монгольского порога теряет одного из участников. Гибнет Юрий Шамро.
В этом 1997 году из беседы с начальником монгольской погранзаставы подполковником Пулевым удалось выяснить, что со времени задержания группы Дедова в 1990 году ими не было зафиксировано ни одного нелегального сплава по реке Тенгисин-Гол. В это трудно поверить, хотя мы сами видели серьезность охраны этого района. В настоящее время здесь существует пограничная застава, где постоянно дежурит 4-6 пограничников, мимо которых проплыть возможно разве что ночью.
На наш взгляд, это одни из самых красивых рек Саян. Даже плывя по ним в четвертый раз, не устаешь любоваться красотой здешних мест. Столовые скалы лавовых прилавков испещрены ветрами, как будто миллионы ласточек свили в них свои гнезда. С вершины прилавков срываются высокие водопады притоков. Отвесно падая, поток натыкается на скальные уступы, разлетаясь фонтаном брызг. Солнце, играя в водном крошеве, сотворяет коромысла радуг. По берегам радует глаз великолепная тайга из берез, елей, кедра, и песчаные пляжи в удобных для стоянок бухтах. В русле и по берегам причудливые скалы. Острова, как могучие корабли, вспарывают высокими носами синеву вод.
Единственным, чего не хватало во время сплава по этим рекам, это времени. Кызыл-Хем и Каа-Хем всегда служили как бы выходом с основного маршрута, и приходилось спешить. Не стал исключением и этот год. Первоначально мы планировали здесь просто отдохнуть, но сплав по Дархатской котловине "съел" весь запас времени. Опять пришлось плыть с утра до ночи, и путь от Уш-Бельдыра до Эржея был пройден за 2 дня. Группы, прошедшие Шишхид-Гол, никакие пороги на этом участке пути могут не смотреть.
Мы не будем приводить лоцию рек (она есть во многих отчетах), а вот краткие впечатления людей, вернувшихся сюда спустя четверть века, наверное, будут интересны читателям.
Поселок Уш-Бельдыр внешне почти не изменился: все те же ржавые ванны на источниках, все та же беседка на горе. Но уже много заколоченных домов, почти не осталось русских. Курорт функционирует, но отдыхающих мало: дороги самолет и путевки. Когда мы сюда приплыли, курортный сезон был уже закончен, и во всем поселке осталось с десяток человек. Зимой вообще их будет только трое (радист, кладовщик, сторож). Радист, исполняющий по совместительству обязанности пограничника, формально проверил у нас документы. Его ничуть не удивило, что мы приплыли из Монголии, что у нас в паспортах нет штампа о выезде оттуда. Въездного штампа у него тоже не оказалось, и паритет с монголами был соблюден. В общем, олимпийское спокойствие на фоне общего запустения. Самолеты прилетают очень редко и только при наличии пассажиров.
Полной противоположностью оказалась жизнь на самих реках. Староверы, как и сотни лет назад, опять осваивают территории, утраченные за последние годы. Первых из них мы встретили на Кызыл-Хеме километрах в 20 выше поселка Янзели. Сами Янзели еще не возродились, но, думается, это дело ближайшего будущего. Во всяком случае, все хутора ниже уже жилые и светятся деревом новым срубов под шиферными крышами. Возродился женский скит у поселка Чодаралыг. Сейчас здесь 15 послушниц: ловят рыбу, собирают ягоды, грибы, выращивают рожь, картошку, капусту. И это не какие-нибудь древние старушки, а вполне работоспособные женщины и даже девушки лет 20. Хотя они и говорят, что не интересуются мирскими делами, но, во всяком случае, знают, что Ельцин наложил вето на некачественный закон о религии. Реку называют не иначе как Енисей, и тувинских названий для них не существуюет. И все это на фоне того, что староверческие столицы Усть-Ужеп и Эржей стали более отрезанными от внешнего мира. Авиация не летает вообще, а теплоход "Заря", некогда ходивший от Эржея до Кызыла, теперь редко когда появляется, привозя лишь иностранных туристов. До райцентра Сарыг-Сепа можно добраться только на моторной лодке или редкой попутной машине по плохой дороге.
В Сарыг-Сепе мы и заканчивали маршрут. Был конец сентября. В лучах низкого осеннего солнца горели осины. Березы сыпали золотом. Листья кружились везде, и в синеве неба, и в зелени воды. Наш плот плыл наперегонки с ними по могучей реке, и совсем не верилось, что это тот самый тоненький ручеек, из которого мы много дней назад жадно пили воду, спустившись с огромной горы, что мы видели свое отражение в голубых озерах, служащих ей колыбелью. И оглядываясь назад, где синели Саянские хребты, где осталась такая удивительная страна - Монголия, мы грустили. Даже скорая встреча с родными и близкими не могла сгладить горечи расставанья. Единственное, что утешало: прощаясь, мы твердо знали, что когда-нибудь обязательно вернемся!
Заканчивая этот длительный марафонский маршрут (общее количество дней - 50, ходовых - 38, пройденное расстояние - 1085 км), мы нисколько не устали ни физически, ни морально. Наоборот, было жаль, что впереди нас уже не ждут ни высокие горы, ни ревущие пороги, ни красивые озера. Все дело, наверное, в разнообразии маршрута: парусное плавание по Хубсугулу, неприступные вершины истоков Енисея, быт монголов, животный мир Дархатской котловины, дикое ущелье Шишхид-Гола, красавцы Кызыл-Хем и Каа-Хем, - все это было так не похоже друг на друга и приносило нам новизну ощущений.
Маршрут оказался одним из немногих, когда удалось выполнить все, что было спланировано в Москве. Может быть, сказался опыт или просто повезло. Но скорее всего главная причина успеха в другом, в нас самих, в наших дружеских отношениях, когда каждый терпимо относился к слабостям другого, а неизбежные промашки обращались в шутку, каждый знал, кто на что способен и соответственно делал то, что не могли сделать другие. Все это превратило группу в слаженный механизм, который и сделал предназначенное ему дело.
Трудно рекомендовать кому-либо повторить данный маршрут целиком. И не потому, что нет достойных продолжателей. Наоборот, более молодые путешественники способны в этом малоизученном районе придумать еще более сложные и непройденные маршруты. Можно, например, из центральной части озера Хубсугул (западный берег), преодолев перевал Джиглэгийн-Доба (1926 м), выйти к реке Арсийн-Гол и попытаться сплавиться по ней. В этом варианте вы минуете большой отрезок Дархатской котловины, попав на Шишхид-Гол перед самым озером Дод-Нур.
Заманчиво через верховья Мунгарайгин-Гола и Хугийн-Гола выйти в верховья Джолгын-Гола (правый исток Джаваш-Гола) и попробовать пройти по нему. В этом варианте внизу вас ждет еще не пройденный Джавашский прорыв. Вариант хорош и тем, что вы обходите погранзаставу в Цаган-Нуре, а, значит, избегаете конфликта с монгольскими пограничниками.
Вообще район своей неизученностью предоставляет большое поле деятельности для пытливых и рвущихся в бой водников.
Единственное, что можно посоветовать, следует избегать скучного плавания по Дархатской котловине до озера Дод-Нур, конечно, если вы не специально едете туда на охоту и рыбалку. Для таких людей там просто рай.
Трудно оценить категорийность маршрута. Наверное, она состоит из трех составных частей: парусная, горная, водная. Критерии категорийности первых двух нам вообще не известны. Можно лишь сказать следующее: конечно, плавание под парусами на Хубсугуле много проще, чем скажем в Охотском море у Шантарского архипелага, но общие навыки хождения под парусами здесь требуются, особенно в шторм. Для покорения вершин альпинистское снаряжение не нужно, но карабины и основная веревка во многих местах пригодятся. Как не странно это прозвучит, но нам , много лет плавающим по разным рекам, трудно классифицировать категорийность сплава и по Шишхид-Голу. Мы просто отстали от жизни, давно не стремясь к покорению спортивных вершин. Мастерство водников за эти годы, конечно, выросло, так же как и совершенство судов, и бывшие "шестерки" стали чуть ли не "четверками".
В оправдание себя несколько строк об этом нашем "отставании" от жизни. Конечно, стремление спортсменов к совершенству и побитию рекордов естественно и не вызывает сомнений. Но рано или поздно задаешь себе вопрос: "А что ты умеешь еще, кроме того, что мастерски водишь плоты по порогам? Что ты видел на маршруте, кроме воды, камней и скал?" Спорт в путешествиях не самоцель, а лишь инструмент, позволяющий тебе пройти там, где другие пройти не могут, познать все многообразие природы. Поняв это, мы просто переосмыслили свои цели. И если раньше при выборе путей на первом месте всегда стояла задача покорения природы (чем сложнее пороги, тем интересней маршрут), то теперь наша философия другая: покорять природу не нужно, ее нужно понимать и знать. Пороги отошли на второй план. Это только маленькая крупица того, что нас окружает. И отказавшись от покорения сверхсложных рек, мы познали моря от Белого до Охотского, поняв, что красота их не меньше чем гор, а в шторме не меньше мощи, чем на порогах. Мы плавали по тундре, блуждая в лабиринтах озер, слушая призывный крик улетающих на юг птиц. Мы научились различать следы и познали повадки диких животных, а поймать рыбу стало также просто, как сходить в магазин. И поверьте, от звуков глухариной песни в весеннем карельском лесу сердце замирает ничуть не меньше, чем на самом сложном саянском пороге.
Маршрут этого года не стал исключением - эта еще одна ступень в нашем познавании мира. А мастерство в сплаве позволило лишь на нее взойти.
Если подойти к классификации Шишхид-Гола ассоциативно, то можно сказать, что плав по нему сложнее, чем по другим рекам Саян, на которых мы были, а их не мало. Это и Уда, Ока, Казыр, Додот, Билин, Бий-Хем, Баш-Хем, Китой (до перехода на Онот) и сам Онот. Обусловленно это прежде всего мощностью порогов. Кажущаяся их малость обманчива: просто рядовые сливы Шишхид-Гола в других местах назывались бы порогами. Сложность увеличивают и трудность просмотра реки, и опасность прохождения "Трубы". Поэтому, если мы вправе давать советы маршрутно-квалификационной комиссии, то к опыту групп, заявивших Шишхид-Гол на прохождение, нужно относиться по самым строгим для Саян меркам.
Переходя к итогам экспедиции, можно сказать следующее: новый взгляд на истоки Енисея будет, безусловно, интересен для географов. Не только потому, что мы "увеличили" длину Енисея на 185 километров (теперь можно считать, что длина Енисея по левому истоку не 4102 км, а 4287 км). Гораздо важнее, что впервые появилось описание, фото и киноматериалы, повествующие об этом неисследованном районе. Нами был отснят на видеокамеру большой фильм, которым уже интересуется Российская академия наук.
Восхождение на вторую по величине вершину Саян - Пик 850-летия Москвы, думается стало хорошим подарком к юбилею нашего города. Правда, это название еще должно быть утверждено и согласовано с монгольской стороной.
Немаловажно и "открытие" озера Хубсугул. Событие уже то, что первое судно под российским флагом пробороздило его воды. Туристские же возможности озера огромны, и оно ждет деятельных, деловых людей, способных создать здесь туристскую индустрию.
Сплав по всей цепочке Енисеев хотя не привел к открытию новых сложных порогов, но стал логическим завершением усилий водников разных поколений: отныне все основные истоки Енисея пройдены с верховий. Но точку ставить рано - есть еще непокоренные Хара-Барайгин-Гол и Шаргын-Гол. Не пройден и Джавашский прорыв. Они ждут вас. Счастливого всем пути!
Корректура WW.ru. Оригинал отчета с картографическим материалом находится в библиотеке МГЦКТ.
Анатолий Родин, замечательный человек, выдающийся турист-первопроходец, руководитель многих уникальных туристских экспедиций умер, 26 сентября 2002 г. после долгой и продолжительной болезни.